– Они приехали и в ту же ночь уехали, и изначально – остались бы просто в виде записи в блокноте, но появились Вы. И я копнул глубже. Выяснил их примерное место расположения и нанял людей. Вы же мне сказали тогда, кого ищете. А пока за ними следили, появился мой коллега из соседнего посёлка, ещё и директор целого завода. Что может быть общего между мелкими наёмниками и таким человеком? Я рискнул и риск оправдался, Алексей Николаевич, – гордясь собой и проделанной работой закончил рассказ Герман. Затем налил себе ещё одну стопку конька и залпом выпил.

– Маршал твой, он всего этого не знал?

– Гнатюк-то? Нет, конечно. Зачем ему всё это знать, у него мелкая работа. Пусть своей работой и занимается.

– Занимался, – поправил главу инспектор.

– Ну да, хрен бы с ним. Я уже нового человека ищу. Место вакантное.

– С Тимуром твоим как связаться? И где моя машина? Я просил, чтобы она стояла у гостиницы.

– Тачку Вашу перегнали во двор Гнатюка. Несколько улиц отсюда. Вот адрес. А чтобы связаться – у меня всё записано. Через центральный коммутатор надо в Дошпорт позвонить, а оттуда в Спарту. В той деревне всего несколько телефонов. В гостинице они. И нет у меня человека на примете, кто бы Вас смог сопроводить. Далековато ехать.

– Да, далеко. И как ты, Герман, без охраны-то живёшь?

– У меня нет врагов, и я не уезжаю никуда. Зачем мне охрана?

– Действительно, – сказал Бохранов, поднялся с места и вылил себе остатки из бутылки.

– Самый хитрый, всё про всех знаешь. Молодец. А охраны нет у тебя. Хотя, охрана тебе не помогла бы, – сказал инспектор, и выпив коньяк, выпрямил правую руку с пистолетом в сторону удивлённого Германа, подмигнул ему и выстрелил дважлы в грудь. Глава поселения выставил перед собой руки, инстинктивно пытаясь себя защитить. Но пули пробили его грудную клетку и сердце, а тело, получив кинетическую энергию боеприпасов, завалилось назад на непослушных ногах и с грохотом упало на пол. Ещё некоторое время мозг Германа пытался сообразить и понять, почему так произошло и где он прокололся. Он никак не хотел принять информацию, что вот всё, его тело мертво и бездыханно.

– А ещё болтливый и жадный, – закончил свою мысль инспектор, забрал со стола блокнот главы поселения и вышел из кабинета, где лицом к лицу столкнулся с испуганной женщиной, которая стояла с подносом в руках.

– Бутерброды это хорошо, – и распахнув широко дверь жестом руки пригласил секретаршу главы поселения в кабинет. Женщина мелкими шажками на трясущихся ногах пошла вперёд, подгоняемая тяжёлым взглядом мужчины. Пистолет в его руках и лежащий в луже крови уже бывший начальник привели её в ужас. Она онемела, а страх парализовал её.

– Ну что Вы, испугались, что ли? Вот, расскажите мне, кстати, как Вас зовут?

Но секретарша лишь скривила лицо и не могла ничего ответить.

– Как тебя зовут?! – выкрикнул инспектор, женщина дёрнулась, уронила поднос с едой на пол, закрыла руками лицо, и мелко трясясь, заплакала.

Ирина, Ирина Петровна я, – плача ответила женщина.

– Ирина Петровна, что же Вы на работе то, а? Почему не отдыхаете?

– Герман Львович вызвал, – ответила она, посмотрев на лежащий труп, взвизгнула и вновь закрыла лицо ладонями.

– Начальник вызвал, весомая причина. Не спорю.

– Не убивайте меня, пожалуйста, я ничего не расскажу.

– А что ты можешь рассказать?

– Что Вы тут были.

Инспектор сделал шаг к женщине, наклонившись, взял поднос у её ног, собрал валявшиеся бутерброды на тарелку, встал. Вручил ей поднос.

– Рыба вкусная? – Алексей Николаевич взял тарелку с едой, поднял валявшуюся на полу вилку, и нанизав на неё кусочек рыбы, понюхал его.

– Очень вкусная. Сама солила, – ответила Ирина Петровна. Инспектор же посмотрел на неё и закинул в рот этот кусочек, закусив его хлебом с намазанным маслом.

– Да, Ирина Петровна, действительно вкусная. И, кстати, я совсем в Вас не сомневаюсь. Я просто уверен, что Вы будете молчать, – инспектор медленно сделал несколько шагов и оказался за спиной женщины.

– А иногда лучше в свой выходной сидеть дома, а всяких жадных и болтливых начальников не слушать, – тихо сказал, наклонившись к уху женщины, инспектор, и молниеносным движением левой руки обхватил её голову сзади, а правой вонзил вилку ей в сонную артерию, разорвав так, что кровь под сильным давлением вырвалась на свободу. Женщина дёрнулась и хотела закричать, цепляясь пальцами за руку инспектора, но сильно передавленная шея не позволила этого сделать. Инспектор крепко держал её несколько секунд, пока теряющее жизненно важную жидкость тело не начало обмякать. Она полностью прекратила сопротивляться, позволив решать свою судьбу чужому человеку. Инспектор ослабил хватку и аккуратно положил тело на пол, так, чтобы не испачкаться кровью. Взяв со стоящей в стороне тарелки второй бутерброд он вышел из кабинета.

Коридор был пустой, работников администрации поселения на месте не было. На радость инспектора, свидетелей больше искать не пришлось. Выйдя из здания, Алексей Николаевич ещё раз осмотрелся и направился к дому Гнатюка, где стояла его машина. Задерживаться тут не имело никакого смысла. Надо было ехать, но перед дорогой необходимо позвонить некоему Тимуру.

– Рыба, мне кажется, совсем не доволен решением Сан Саныча, – сказал Любомир, ковыряя в ногтях небольшим ножом. Нелли сидела на заднем сиденье УАЗа Патриота и в бинокль смотрела на конец улицы, где располагалось небольшое здание администрации посёлка Бруто.

– О, вышел кто-то один. Ты видишь? – заметив одинокого человека в пиджаке и кепке, сказал парень.

– Вижу, Сочи, вижу. Это он. Почему один? Интересно. Ладно, как исчезнет из поля зрения – выезжаем, и движемся на выезд. Там будем его ждать. А насчёт Рыбы… Что он недоволен, его личные проблемы. Мы на работе. Всё, заводи, едем за этой машиной, – показав на проезжавший мимо кроссовер, сказала Нелли. Любомир медленно вырулил из-за большого ветвистого дерева и не спеша поехал за машиной. Проезжая мимо поворота, куда свернул инспектор, они его уже не увидели. Но это не имело значения, в этом посёлке, они были уверены, он надолго не задержится.

– Как думаешь, куда он пошёл?

– С вероятностью девяносто девять процентов – за тачкой. Или ночевать. Он же сюда как-то приехал, – ответила девушка.

– Ну может, посмотрим тогда, что за тачка у него. Легче же будет проследить, – и не дожидаясь ответа, Любомир свернул на очередном повороте и поехал по параллельной улице.

– Тут, кстати, недалеко маршал живёт.

– Не живёт он уже больше, я же рассказывала, муравьи его покалечили, а этот пристрелил, чтобы не мучился.

– Так он, может, к его дому и идёт.

– Сочи, а ты умнее, чем выглядишь. Давай туда, – улыбнулась парню девушка.

Проехав ещё несколько перекрёстков, Любомир всё таки нашёл улицу, где жил Дмитро, но не успели они проехать и десятка метров, как из двора маршала медленно выехала тёмно-зелёная вольво ХС90.

– Он? – лаконично спросила Нелли.

– Ну, он или нет – я не знаю, но это дом маршала, – сказал Любомир и тут же повернул к чьим-то воротам, чтобы объект не обратил на них внимания.

– Значит, он. И чего ты встал. Он же уедет!

– Не уедет далеко. До следующего посёлка триста километров, там же и останется ночевать, к вечеру только доедет. Пусть проедет вперёд, эстет. Ну вот кто, скажи, кто ездит в этом мире на вольво? Это же сугубо городская машина. А запчасти, интересно, откуда берёт? – глядя вслед уезжающей машине комментировал Любомир. Но увидев в салонном зеркале отражение лица недовольной девушки кивнул, и выехав, медленно двинулся в сторону выезда из посёлка. К тому моменту машины с инспектором уже не было видно.

Сумерки медленно подступали, и редкие встречные машины включили фары. Некоторые индивиды изобретали кустарно сделанные фары-прожекторы и крепили их на крыше машины. Светили они так, что глаза слезились. Никто за этим в Ином мире не следил, автоинспекции не было, а каждый выдумывал свои оригинальные конструкции взамен тех, что выходили из строя. Достать, как на Земле, для ремонта запчасти было очень сложно. Хотя, при наличии необходимого количества денег, под заказ могли привезти что угодно, с небольшим сроком ожидания, примерно в три-четыре месяца.